Рыжая птица удачи - Страница 105

105

Ника наконец отвернулась от окна, прошла вглубь комнаты и села в кресло. Невольно Павел снова восхитился — как у неё получается самые простые движения превращать почти в танец. У Риты так не получалось, хотя, казалось бы, танец — это её стихия. Даже сейчас, грустная и расстроенная, Ника перемещалась по комнате как будто для неё играла неслышная постороннему уху мелодия. И в кресло она не просто села, а словно приготовилась позировать для фотографа, но при этом так естественно и легко, словно продолжала следовать своей музыке.

— Паш! Ты меня слышишь? — тут до него дошло, что Ника уже не в первый раз пытается что-то спросить, а он всё стоит у окна и тупо на неё смотрит.

— Прости, я задумался. Что ты говоришь?

— Я заметила, — вздохнула Ника. — Ничего уже. Пойду-ка я чай приготовлю.

Она выскользнула из комнаты, а Павел медленно повернулся к окну, уперся лбом в холодное стекло и подумал, что впервые за долгое время не уверен, что знает, как вести себя дальше и что предпринять.

На кухне Ника включила чайник, достала чашки, поставила их на поднос, потянулась за вазой с пирожными, а в голове в это время стучало: дура-дура-дура… Человеку и так тяжело, на него столько проблем свалилось, а тут ещё она со своими переживаниями.

— Чего ты хочешь? — вполголоса спросила она сама себя. — Что тебе от него надо?

Ника посмотрела на фигурные ложечки в руке, как будто дожидаясь ответа от них. Не дождалась и с неожиданной для самой себя злостью швырнула серебристые равнодушные рыбки на пол.

Дверь моментально распахнулась.

— Что случилось? — тревожно спросил Павел, возникая на пороге. Взгляд обежал кухню, выхватил ложки на полу, смущённое лицо Ники.

— Я просто ложки уронила, — тихо сообщила она, не поднимая глаз. — Всё нормально.

— Так. — Павел вошёл в кухню и решительно удержал Нику от порыва поднять ложки, крепко взяв её за руку. — Бросаем это всё, чай выпить мы всегда успеем. Поехали.

Ника как-то мельком подумала, что надо хотя бы спросить «куда», но лицо Павла с загадочно повеселевшими глазами и его изменившийся голос ей помешали. Ну, не хочется спрашивать всякие глупости, когда тебя так многообещающе зовут.

Проходя мимо ниши с одеждой, Павел, не глядя, выхватил оттуда свою куртку и плащ Ники, всё так же решительно, не оставляя ей ни малейшего шанса сопротивляться, вывел за дверь. Ника успела заметить, что он куда-то звонит, уловила почти неслышный разговор, а когда они спустились вниз и вышли из парадной двери, их уже ждал белый с жёлтыми полосками такси-аэрокар. Павел помог ей занять заднее сиденье, сам сел на место впереди и занялся приборной панелью. Несколько непонятных мановений руками над клавишами управления, и на небольшом дисплее загорелась надпись: «Аэрокар переведён в режим ручного управления. Приятного полёта!»

Ника никогда не летала на аэротакси с ручным управлением, но зато слышала страшные истории о том, как самоуверенные доморощенные водители отключали автопилот и попадали в жуткие аварии одна страшнее другой…

— Пристегнись, — обернулся к ней Павел. Дождался, когда она опустит фиксатор, мягко удерживающий её тело вжатым в сиденье, вдруг неожиданно весело улыбнулся и подмигнул. — Сейчас полетим. Быстро.

Он отвернулся обратно к панели, опустил свой фиксатор и коснулся клавиш. Аэрокар плавно пошёл вверх.

Ника смотрела на удаляющуюся землю и вдруг поняла, что не боится. Ни воспоминаний о страшных рассказах, ни высоты, ни обещания «лететь быстро». Наоборот, ей хотелось сейчас именно лететь, и именно быстро, подальше от города, от дома, от Димки, от проблем и вопросов. Она устроилась поудобнее. Аэрокар, повинуясь рукам пилота, заложил широкий вираж, позволяя Нике в окно разглядеть их дом с разных точек, и вдруг резко увеличил скорость, продолжая полёт по касательной к пройденному кругу, на запад Москвы.

Ника только слабо пискнула, а навстречу уже летело стремительно темнеющее небо с розовыми облаками. Заходящее солнце полоснуло по летящему аппарату снизу одним из своих последних лучей, и слева над приборной панелью, вдруг вспыхнуло ещё одно солнце — огненно-рыжее, горящее живым пламенем… Иллюзия была короткой, но яркой, почти реально ощутимой, и Нике на секунду стало нестерпимо жарко. Спустя несколько секунд аэркар слегка изменил курс, и закатный лучик выпутался из волос Павла, покинув кабину. А Ника буквально поймала себя за руку, которая сама собой устремилась занять место убежавшего луча.

«Вот ещё, придумала, — ругала она себя за этот порыв, пытаясь унять жар в полыхающих щеках. — Ещё не хватало, совсем дурой себя выставить».

— Мы уже почти прилетели, — сообщил Павел, не оборачиваясь. — Сейчас садиться будем!

Ника оглянулась. И снова не испугалась, обнаружив, что город остался далеко позади. Она чувствовала только радость полёта, покалывающее нетерпение где-то в груди и рыжее тепло, идущее с переднего сиденья.

А Павел впереди немного боялся. Это ощущение было редким и непривычным для него. Нет, не то, чтобы он никогда его не испытывал. Ничего не боятся только полные идиоты, это давно известно. Идиотом Павел Лазарев не был. Но он очень давно не чувствовал неуверенности в своих действиях. Хотя он решил, что эта поездка-полёт для Ники сейчас самое то, чтобы отвлечься от грустных мыслей, чтобы временно забыть о тревоге, чтобы просто развеяться, но не был уверен, что она правильно воспримет то, что он хотел ей показать. Павел помнил, как радостно визжала Рита, когда они с Димкой почти три года назад вырвались в отпуск и привезли её сюда. Визжала и прыгала, как девчонка. Впрочем, несмотря на то, что Рита на несколько лет старше Ники, она и есть девчонка. А вот что скажет сейчас Ника, Павел не знал. И если он ошибся, то всё испортится. И его поступок окажется действительно дурацким. И этот полёт в закат станет ненужным.

105