Рыжая птица удачи - Страница 256

256

— Твои друзья, наверное, думают, что причинили мне кучу неприятностей, — сказал он вдруг, не поворачивая головы. — Милые дети…

Ника выпрямилась на сидении. Она, наконец, почувствовала себя лучше, тошнота отступила.

— Спецназ ВКС действительно очень мил, — хрипло произнесла она.

— Мил. Они увидят тебя в качестве моей заложницы. Я буду серьёзен и убедителен, и нас выпустят. Ведь они не знают, что вернулся я ради тебя, любовь моя.

Нику передёрнуло. Она чувствовала, как её снова охватывает страх. Потому что если сейчас их всё ещё не останавливают, не догоняют, значит, в доме ещё не заметили её исчезновения. Аэрокар приближается к Алмазному. Да, там должен быть Паша. Но надеяться на то, что он ждёт её в космопорте — глупо. Он может быть где угодно, в том числе и вообще уже за пределами города. А это значит, что то, о чём говорит Орест, выполнимо. Это значит, что через час она может оказаться на его корабле, летящей с ним в неизвестность. Может быть, их догонят. А может быть, и нет. До сегодняшнего дня Оресту всё сходило с рук.

Это какой-то кошмарный сон. Ещё утром она была самой счастливой женщиной на свете рядом со своим любимым мужчиной, а теперь у неё есть реальный шанс вообще больше никогда его не увидеть! Пашка, я не хочу! Найди меня, вытащи отсюда, я не смогу без тебя.

— Твой мальчишка, конечно, будет расстроен, — Орест опять отвечал на её мысли. — Но недолго. Просто потому, что долго он не проживёт.

Ника перевела на него взгляд. Боже, кто этот человек?..

— Думаешь, справишься с ним? — спросила она. — С сафари ты промахнулся.

Орест нахмурился.

— Сафари — игрушка. И промахнулся не я. Поверь, девочка, я ещё даже не начинал им заниматься.

Ника отвернулась к окну.

Нет, не справишься. Он вытащит меня, по-другому и быть не может. А если вдруг…

Она ещё раз взглянула на Ореста, сосредоточено смотрящего на дорогу.

А если вдруг он не успеет, то лучше умереть. Потому что с тобой я не буду никогда.

* * *

Когда-то он думал, что не сможет причинить ей боль, что бы она ни сделала. Наверное, он нашёл бы способ увезти её без этих крайних мер. Может быть, он сделал бы это позже, чтобы не рисковать головой, лично прилетая туда, где на него фактически объявлена охота. Сафари.

Последним, что связывало его с Каджеро, была система видеонаблюдения, исправно передающая сигнал через длинную цепочку серверов. Цепочку надо было оборвать давно, по ней рано или поздно умельцы законников смогли бы выйти и на Альту. Орест давно не включал трансляцию, не нужно было — в кабинете Ревнёва, коридорах и общих помещениях все камеры были заменены, это было первое, что сделал новый начальник службы безопасности. Орест сам бы на его месте сделал бы то же самое. Весь дом был проверен и очищен… весь, за исключением пары мест. Одно из подсобных помещений, где случайно пропустили одну камеру, но никакой пользы она всё равно не принесла, помещение это после захвата дома практически не использовалось, и второе — одна из гостевых комнат.

В принципе, ничего бы Орест не потерял, просто отключив видеонаблюдение сразу после того, как он покинул Каджеро после разговора с Никой, и когда понял, что в его ведении остались только эти две камеры. Но он не стал отключаться. Мало ли, зачем они ещё могли пригодиться.

И сейчас, прежде чем оборвать последнюю нить, связывающую его с домом на Каджеро, он всё-таки включил обзор. В подсобке, естественно, было темно и тихо. А вот в гостевой комнате его словно ждали.

На Каджеро ночь, а в комнате светло, горят светильники под потолком, лёгкие белые занавеси развеваются на ветру — открыта балконная дверь, впуская в помещение пряный воздух джунглей. В комнате были люди. Он ещё не осознал, что увидел, ещё не понял, что за звуки доносятся из динамика, но словно на самом деле почувствовал оглушающе знакомый цветочный аромат, пробудивший возбуждение, с которым так тяжко было бороться.

На диванчике у стены лежали двое. Его будто ударило, он не мог пошевелиться, это было похоже на кошмарный сон, когда ты всё видишь, всё понимаешь, но ничего не можешь сделать, чтобы хоть как-то изменить происходящее. Ужасающее чувство беспомощности и гнева, не имеющего выхода.

Ника, Ника как ты могла…

Сначала показалось, что это Крымов — кто ещё это мог быть? Парень не давал ей прохода с первого дня пребывания на Каджеро. Но потом…

Ника выпрямилась, откидывая русую волну волос на спину, и он увидел лицо мужчины. Тот лежал с закрытыми глазами, но Орест знал — глаза у него синие. Ярко-синие.

Он отвернулся от монитора. Погиб, значит? «Охотник удачно выполнил свой квест, Босс»! Алекс, маленький слизень, большой дурак! Проверять работу чистильщика надо было самому и несколько раз, если личность Жертвы так важна твоему хозяину. Этот урок надо было вбить в твою башку, не дожидаясь вот этого…

Хотя, если хочешь сделать что-то хорошо, делай это сам, ведь прописная истина, Орест!

Послышался томный стон Ники, у него потемнело в глазах. Он развернулся к монитору.

Да, это был тот же самый человек. Тот, кто вытащил тогда Ревнёва. Тот, кто убил Ника. Тот, кто помешал ему тогда. Тот, кто должен был умереть от когтей урса, от ран и лихорадки, от пули Охотника в джунглях. Это он сейчас держал в объятиях его женщину. Это его руки ласкали ту, которая по праву принадлежала ему, Оресту Кледнеру.

Руки сжали подлокотники кресла, на котором он сидел. Что-то хрустнуло. Надо было отключить камеру и не доводить себя до порчи мебели, но его останавливало непонятное желание узнать и увидеть всё. И пока он неотрывно смотрел на экран, вслушиваясь в доносящиеся до него вздохи, стоны и невнятный жаркий шёпот, в голове медленно вырисовывалась одна мысль. Лазарев был Жертвой. Он подписывал контракт в его, Ореста, офисе. Он знает достаточно, чтобы Ревнёв схватился за голову.

256