Рыжая птица удачи - Страница 86

— Скажи, а девчонка может выходить отсюда сама по себе?

Руслан пожал плечами.

— Я, в принципе, на привязи никого не держу. Да только куда бы ей ходить? Вы же её видели. Она без дозы шагу не ступит. Тем более что иногда она ещё выступает. Поёт, танцует. Когда может.

— Танцы у нас ещё будут, а голос я сегодня оценил, — кивнул Алекс.

— Живёт она здесь, — продолжил Руслан. — Из квартиры её ещё полгода назад выселили — она ж за неё не платила, а мне как-то удобнее, чтобы моё при мне было, и я тоже не особо рвался её жильё оплачивать.

Алекс усмехнулся.

— Тебе хватает её реон оплачивать, это верно.

Руслан помолчал. Что ты задумал, Алекс-змей?

— Кому она нужна-то, кроме меня? С родителями у неё полный разрыв, принц её в армии, кому она…

— Мне, — оборвал его Алекс. — Она теперь нужна мне. А значит, тебе она нужна втрое сильнее. Никуда не выпускай. На сцену — пореже, если уж совсем без своей звезды обойтись не можешь. И забудь про это — «моя была». Теперь она моя. И ещё. Дозу уменьшай. А то загнётся раньше времени…

Руслан замялся.

— Так… Так ей плохо станет. Ломки у реона хоть и не смертельные, но крутить сутками будет.

— Я всё сказал, дружок. Крутись сам, чтоб её не крутило.

Дружок? Где ты, интересно, это выражение подцепил, змей?

— Может её в клинику отдать?

В тебе, Руслан, человеколюбие проснулось или так хочется Боссова холуя побороть?

— Не может! — Алекс повысил голос. — Делай, как я сказал! Девчонка мне нужна, и пока это так — из виду её не упускать. Урою.

Руслан кивнул. Надо всё разузнать, понять и не допускать, чтоб им играли втёмную.

— Не трясись, — Алекс неверно расшифровал его кивок. — Будешь слушаться, с тобой ничего не случится.

* * *

Серебристый челнок, готовый принять на борт отправляющихся на Землю пассажиров, был виден из зала ожидания в огромное смотровое окно. Прошло четыре с половиной года с тех пор, как Феникс размышлял в этом же самом здании космопорта «Луна-1» над преимуществом матового потолка перед прозрачным покрытием посадочных платформ. Сегодня он специально выбрал для ожидания зал со смотровым окном во всю стену. За годы, проведённые на «Киплинге» у него редко возникала возможность спокойно наблюдать огоньки звёзд в бездонной черноте открытого космоса. И сейчас он как будто стремился насмотреться на всю оставшуюся жизнь.

Индиго никогда не страдал агорафобией и последовал за Фениксом без единого слова возражения. Они вообще молчали, с момента старта лайнера с «Плутона-1» до высадки в лунном космопорте. Последние слова Феникса были произнесены на посадочной платформе базы. Он сказал бойцу, проверяющему документы перед челноком: «Спасибо», в ответ на его: «Счастливого пути». Индиго чувствовал, что другу сейчас не до разговоров. Он и сам, вопреки ожиданиям, испытывал не самые приятные чувства от расставания с опостылевшей, казалось бы, базой.

Феникс на борт «Киплинга» так и не поднялся. Балу, Ти-Рекс и другие, желающие лично пожать ему руку, сами нашли его в жилом отсеке базы. К тому времени Индиго уже закончил со всеми формальностями увольнения и второй день как составлял компанию своему бывшему командиру. Покинуть базу им предписывалось в течение трёх дней после оформления всех необходимых документов. Как раз, чтобы попасть на ближайший рейс «Плутон-Луна».

Пришедшие попрощаться ребята явно вздохнули с облегчением, увидев почти прежнего спокойного и уверенного Феникса. И только Индиго знал, что предшествовало этому спокойствию.

После того, как Фойзе добился для него перевода на временную службу на базе, он не пропускал случая оказаться рядом с другом. Первое время к тому никого и близко не подпускали, но чуть позже посещения были разрешены «в виде исключения». Индиго всё никак не мог себе простить, что перед тем, как Феникса увезли на «Плутон-1», они ни разу не поговорили. Для Феникса всё это время он оставался разозлённым, хлопающим дверями истериком. Индиго думал об этом долгие недели на «Киплинге» — когда оставался один, ночами, перед заданием, после задания… Он знал, что этой своей злостью, своим последним выпадом добавил камень на душе друга. Только понял это слишком поздно. Когда Феникса уже не было рядом.

Однако все эти метания остались позади, едва они смогли встретиться и обменяться первыми же словами. Феникс был так рад его видеть, что у Индиго отлегло от сердца.

— Димка, ты опять голову себе морочишь? — раздался над ухом голос друга.

— Кто, я? — Индиго торопливо улыбнулся и быстро нашёлся: — Я думаю, что Ритку надо было предупредить, что мы едем.

— Думаешь, на этот раз дозвонишься?

Он нахмурился. Феникс ненамеренно задел больную струнку. Он не знал, что пару дней назад, когда они были ещё на базе, Индиго вдруг накрыло с головой жутковатой смесью беспричинного страха и тревоги. Он не поручился бы за то, что это имело отношение к Рите, но желание дозвониться до неё с того дня стало просто непреодолимым. Он нечасто разговаривал с ней за всё время в разлуке, не так чтобы часто и вспоминал, но последние полгода, начиная с той ночи после наводнения на Кинсян, ему было тревожно за подругу. Индиго удалось дозвониться до неё однажды, а потом — то у него не складывалось, то Риты не было дома, а мобильный, судя по всему, она просто потеряла.

Феникс знал о его не увенчавшихся успехом попытках, но не знал о недавнем предчувствии, а Индиго не стал рассказывать. Всё равно скоро всё выяснится.

— Я до сих пор не понимаю, почему я здесь, — вдруг прервал его мысли Феникс.