Рыжая птица удачи - Страница 9

Улыбка исчезла так же стремительно, как появилась. Бут поднялся и вытянулся.

— Простите, лейтенант, увлёкся разговором. Разрешите идти?

— Всё нормально, — Феникс тоже встал на ноги. — Спасибо за поддержку. Ты свободен.

Феникс был доволен. После этого быстрого знакомства с ребятами он почти уверился, что взвод его будет одним целым. В бою и в казарме, на задании и на гулянке. Эти бойцы не только профессионалы, они ещё просто хорошие люди, любящие своё дело.

Оставался один. То, что Феникс о нём знал из личного дела, не вписывалось в общую картину, и как он попал к «волкам», чем зацепил Одинцова, было пока неясно.

— Войдите, — отозвался Феникс на сигнал зуммера, и в кабинет вошёл невысокий коренастый парень. Сбитая фигура, тёмные волосы и удивительно светлые глаза с прищуром.

— Рядовой Александр Чернов, последний в очереди, — не по форме сказал он и улыбнулся так обезоруживающе, что Фениксу в голову не пришло его одёрнуть. В конце концов, он действительно был последним.

— Разрешите? — Чернов приблизился к столу.

— Да, конечно, присаживайтесь.

Феникс почему-то не смог перейти на «ты» так же просто, как с остальными ребятами. Однако усилие сделал, и дальше пошло легче.

— Лейтенант Павел Лазарев, ваш новый командир. Твой позывной?

— Хан, — снова блеснул белозубой улыбкой Чернов.

— Феникс, — коротко отозвался он и перешёл к делу. — Я просматривал твоё личное дело. Ты ведь психолог?

— Это громко сказано, — спокойно усмехнулся Хан. — Я начал учиться. Но не сложилось, пришлось прерваться. Решил попробовать себя в совершенно другой области. Прошёл спецподготовку, все тесты — и попал сюда.

— Почему же не доучился? Я читал отзывы — ты способный, отличник, тебе прочили большое будущее.

Хан перевёл взгляд на стену.

— Там много всего. История длинная.

— Давай, — кивнул Феникс.

— В частности, проблемы с родителями. Так получилось, что они перестали оплачивать моё обучение, а я был тогда не в состоянии обеспечить себя сам.

Феникс уже сталкивался с таким, и в нём проснулось сочувствие.

— Поссорились? — невольно спросил он, хотя пока не хотел начинать копать так глубоко. Но это было последнее собеседование, почему бы и нет?

Хан коротко взглянул в глаза Фениксу.

— Не совсем. У меня всю жизнь так. Сколько бы я ни делал, им всё было мало. Особенно отцу. Понимаешь?

Феникс молчал, позволяя парню продолжать. Сам он психологом не был, но что-то в лице Хана дало ему понять — о себе тот говорит редко, хотя ему доставляет удовольствие рассказывать эти подробности.

— Ты ведь с Земли? — вдруг спросил Хан, и, получив утвердительный кивок в ответ, продолжил. — А у меня семья не совсем обычная. У нас не принято так. Отец на Землю прилетел совсем молодым, и женился на земной женщине. Фамилию её взял, имя сменил, образование получил, положение приобрел, дело своё начал…

— Откуда прилетел?

— С Чина. Ты на меня не смотри, я в мать пошёл.

Чин — планета, колонизированная в начале века китайцами, жила своей, обособленной жизнью. Жители её вели торговлю, поддерживали деловые отношения с другими членами Содружества, но редко покидали свою планету и мало кому извне разрешали надолго на ней задерживаться. Этим Чин не был похож на другие китайские колонии.

— Вот мой старший брат — да. Он похож на отца, и внешне, и характером. Отец его обожает. Как же, наследник всего, красавец-умница… Выскочка, — сквозь зубы бросил Хан, но спохватился и снова улыбнулся. — Люблю я своих родственников. У нас это взаимно. Все, что делал Анатоль, возводилось в ранг божественного. Отец на него только что не молился.

— Соперничество между братьями нормально. А младшие очень часто желают походить на старших, — улыбнулся Феникс, но сам уже понял, что зря это сказал.

— А я не хотел! Он ничем не отличался от остальных, совершенно заурядная личность. Но отцу так никогда не казалось. А вот я для него словно и не существовал.

— А мать? — негромко спросил Феникс.

Ему хотелось дать парню выговориться. Кажется, тот слишком давно носил в себе все эти обиды и мало кого в них посвящал. Даже психологам иногда нужен собеседник. И тут он поймал внимательный взгляд прищуренных светло-голубых глаз. Хан всё понимал. И его интерес, как нового командира, и его желание помочь. Феникс внутренне напрягся. Ему был неприятен этот непрошеный рентген, но он промолчал.

— Мать на мне эксперименты ставила, — резко ответил Хан. Увидел непонимание в глазах собеседника и снова усмехнулся. — Да нет, ничего страшного. Она худела всё время. Анатоля отец ей трогать не позволял, а я был идеальным компаньоном в этом деле. Я же говорю — в мать пошёл. И некоторыми особенностями организма в том числе. Ну и она со мной отрабатывала «правильный образ жизни». Диеты, препараты какие-то… Хотя в этом были и положительные стороны — она меня и к спорту приобщила, всё легче было сюда попасть.

Феникс опять вспомнил личное дело. Да, к спорту мама Чернова хорошо приобщила. Показатели его уступали, пожалуй, только показателям Строганова да Аякса. И самого Феникса.

— А потом родился Игорь. И мать про меня вообще забыла.

— Когда в семье появляется младенец, всегда так.

— Так — не всегда, — медленно сказал Хан.

— Ну, ладно, а как ты здесь оказался? Что дёрнуло успешного студента Института Психологии и Ментальных Исследований бросить всё и рвануть в космос?

— Я не хочу об этом рассказывать, — решительно сказал Хан. — Просто однажды понял, что не хочу больше зависеть от родителей. Отец сказал только, что это первое мужское решение в моей жизни, и что армия сделает из меня человека. Как будто до этого я им не был.