Рыжая птица удачи - Страница 95

Он усмехнулся, покачал головой, громко крикнул:

— Ребята! В спальне значительно удобнее! — и, не слушая реакции, вышел…

Ника улыбалась, слушая красочный рассказ Павла, который дополнялся яркими репликами Дмитрия.

— И так чуть ли не каждый день, — закончил Павел.

— Ну и выдержка, — всё ещё улыбаясь, произнесла Ника. — Это ж какие нервы надо иметь!

И тут же пожалела, что сказала. На весёлое лицо Дмитрия словно набежала тень. Он пожал плечами.

— Да нет. Какие там нервы… я сам такой же. Мне без этих её скандалов скучно становилось даже иногда. Ссоры, посуда битая… зато потом… — он не договорил, махнул рукой.

— Ребята, наверное, пора спать… Мне завтра в университет, так что встаем рано. Уж извините, но у меня только одни ключи, — чуть виновато сказала Ника. — Если вы выйдете отсюда, то обратно до моего возвращения не попадёте. А я приеду часов в семь. У меня с утра семинары, а вечером лекции. Вы подождите сегодня у дома, а я ещё парочку комплектов ключей сделаю. А сейчас, пожалуйста, диван разложите в гостиной. Я постелю.

Дмитрий с готовностью сорвался в комнаты, как будто только и ждал повода уйти, а Павел задержался. Он задумчиво понаблюдал, как Ника убирает со стола, и осторожно спросил:

— Ника, а тебе не кажется, что ты как-то слишком о нас заботишься? Ты совсем незнакомцев не боишься, что ли?

Ника поставила в шкафчик вымытые чашки и повернулась к нему.

— Нет, не кажется. А незнакомцев опасаюсь, конечно. Только мы уже знакомы, нет?

Она сама затруднялась объяснить, почему в ней вдруг проснулось такое доверие к этим ещё утром ей совершенно неизвестным парням. Вообще, ещё год назад она бы отвергла саму мысль о том, чтобы полдня прошляться с первыми встречными, а потом привезти их домой и ещё ключи пообещать. А сегодня это почему-то воспринималось абсолютно нормально. Загадка, которую Ника решить сейчас была не в состоянии, да и не очень стремилась. Пусть всё идёт так, как идёт.

— Ну, это как сказать, — протянул Павел, но вопросов больше не стал задавать.

С диваном Дмитрий справился в одиночку и уже занял ванную. Павел смотрел, как Ника гибкими чёткими движениями управляется с простынями, и вдруг подумал, что каждый её жест похож на танец. А ещё она забавно морщила нос, когда встряхивала простыню обеими руками.

Он не стал больше задавать ей дурацких вопросов, потому что точно такие же вопросы мог задать самому себе. Почему ты так открылся этой девушке, почему не дал Димке с ней привычно пофлиртовать и разбежаться, почему принял это приглашение и эту неожиданную помощь, где твоя гордость и желание самому принимать решения, и почему ты позволил Нике решить за вас, что делать дальше?

И тот главный вопрос, который не давал ему покоя с того момента, как он узнал бородатого Володю на голографии в гостиной, и ответа на который не хотел слышать. Где была Ника в момент захвата?

Вопросы эти в ответах, конечно, нуждались. Но как-нибудь потом.

* * *

Лекции профессора Князева переносились уже третий раз. Профессор был болен, но никому не смог доверить их проведение. Поэтому сегодня, когда он наконец, появился, он попросил студентов остаться ещё на пару часов, чтобы нагнать график.

— А теперь давайте это разберем с точки зрения…

Эдик Корлин не внял призыву профессора. Разбирать что-то с любой точки зрения ему сегодня не хотелось. А зачем? Всё равно положительные оценки у него в кармане. Поэтому на лекциях он предпочитал заниматься более интересными вещами. Например, наблюдать за Никой Рихтер.

Эдик слегка повернул голову влево. Ника сидела чуть впереди, старательно вслушиваясь в слова лектора. Точёный профиль, густые загнутые ресницы, отчётливо видные даже с такого расстояния, длинные русые волосы, забранные в тяжёлый высокий хвост, открывающий шею с гордой посадкой головы — королева. Взгляд скользнул ниже. Ниже тоже всё вполне по-королевски. В достаточном объёме. Ещё ниже рассмотреть мешали ряды сидений, но Эдик знал, что и там всё в порядке. На самом деле он обратил внимание на эту девушку давно. Удивительно притягательная. И фигура что надо. И держится так, что прямо подмывает её подмять под себя, заставить покориться. Эдик любил трудные задачки такого плана, они его заводили.

Это было раньше. А уж теперь… теперь он захотел большего, и задача перед ним встала потруднее. Завоевать. Влюбить в себя. Конечно, у него вряд ли получится заставить её бегать за собой, как этих институтских «кошечек». Тут надо по-другому. На равных. Это сложнее. Но тем интереснее.

Он уже начал первые атаки. Как и следовало ожидать, ушатами холодной воды её зелёные глаза окатывали его не один раз. Но сдаваться он не собирался. И сейчас, когда профессор на кафедре заканчивал свою болтовню, Эдик приготовился к новому штурму ледяной крепости.

— На этом сегодняшняя лекция закончена, все свободны. Приношу свои извинения за то, что задержал вас почти на полтора часа.

Профессор улыбался слегка виновато, но Эдик был ему даже благодарен. Потому что начинало темнеть, и из-за этой задержки у него появился благовидный повод подъехать к Нике. Однако та уже успела встать и дойти до двери, а его окружили «кошечки», как он их называл — десяток девчонок с потока, которые все, как одна, считали своим долгом крутиться вокруг него в надежде, что именно на неё Эдик обратит своё благосклонное внимание. Он понимал, что смазливое лицо и вообще его личность роль тут играют небольшую — тут главную роль играет его папа, но обычно это их внимание принималось им, как должное.